Неискушенные читатели скажут: Во дает! Эк закрутил цветасто. А читатели многознающие начнут расшифровывать, к примеру так: Звезда, должно быть, Вифлеемская А яблоко должно быть, яблоко раздора символ борьбы язычества и христианства А почему звезда лежит? Хотя ей было бы проще сиять, гореть, пылать, манить, в конце концов но куда тогда девать блюдо?.. Ну, лежит себе звезда и лежит, никого не трогает. Красиво ведь

А Луна горит высокая в окне моем Хотя ей, Луне, как раз было бы удобней лежать на черном блюде как яблоку в предыдущей строке Ну да, Бог с ней, пускай горит. Красиво ведь. Как там у классиков: Итак, прощай. Холодный лег туман./ Горит луна. Ты, как всегда, прекрасна. /В осенний вечер кто не Дон-Жуан?/- Шучу с тобой небрежно и опасно (Ходасевич), или: Горят электричеством луны/ На выгнутых длинных стеблях (Брюсов), или вот еще: И порой омрачаясь, далеко, на небе холодном,/ Одиноко плыла, одиноко горела Луна (Бальмонт). Но у них хуже, у них просто горит Луна, а у автора сказано, где горит и какая В моем окне и высокая. Так что, хватит придираться. Красиво ведь.

А тут снова Новый год в третьей строке наступает, праздник большой, Дед Мороз, подарки принес, елку надо наряжать. Тут вроде бы лучше поставить Рождество, и перейти к строке четвертой, но какое Рождество у язычников? Да и сказать по правде, Рождество упоминалось несколькими строфами раньше Чтоб не повторяться, автор взял и тискнул Новый год.

В четвертой строке люди видят Перуна, хотя ожидали Христа, язычники. Весь год гадали: Кто придет? Неужели Христос?! Опять не пришел? Ну, слава тебе, Господи, поживем, знать, еще

Из пятой строки, мы узнаем, что разные думы обитают не где-нибудь, а в ночном колючем свете...

В шестой строке эти разные думы нахлынули как будто на ночлег надули автора, пришли, как пишет автор, на ночлег, а сами давай бузить... О чем мы и узнаем в дальнейшем

Предположим, что до утренней зари поэт успевает окинуть мысленным взором семь столетий. Почему семь? В ритм уложилось бы и пять, и шесть Тут загадка, семь число хорошее. Красивое.

И, наконец, как итог ночного бдения вывод: И семь веков идет над Родиною снег. Ради красивости мы получаем чепуху Не семь веков, и не десять, всегда здесь будет идти снег и в прямом, и в переносном смыслах

Объединим все вновь, перечтем и увидим, что Напыщенная Красивость поэзий может казаться, но быть ею не может.

Впрочем, справедливости ради следует заметить, что стихотворение Зима наиболее удачная поделка автора и на нее пародии писать не следует.