Бывает, что слова острее дипломатии. И, возможно, долговечнее торгового соглашения. Подобно слову "Merdeka" (независимость), которое однажды прошептал будущий президент Индонезии Сукарно (1901-1970)индонезийскому революционеру Тан Малаке (1897-1949) и которое затем превратилось в боевой клич революции.

Теперь эти слова находят новое воплощение в названии книги: «Индонезия. Литературный лексикон». Однако эта книга родилась не на родной почве языка, а далеко на севере — в самом сердце евразийской словесности, в России. Страна, подарившая миру Чехова, теперь публикует певого поэта Индонезии Хаирила Анвара (1922-1949). История словно иронически открывает изящный парадокс: индонезийская литература вспоминается, систематизируется и передаётся миру не изнутри, а из страны, которая когда-то была её идеологическим союзником, а теперь — экономическим и культурным партнёром.

29 июня 2025 года произошло событие, пусть и скромное, но историческое. Впервые индонезийская литература была представлена в научном лексиконе на русском языке: «Индонезия. Литературный Лексикон», созданном двумя давними друзьями Индонезии — Виктором Погадаевым и Виленом Сикорским. Эта книга — каталог любви. Любви, рождённой в тишине. В академической преданности, далёкой от камер, но ставшей памятником знанию.

"Язык — это мать цивилизации", — сказал Людвиг Витгенштейн. Если это так, то Погадаев и Сикорский стали «акушерами» нового рождения индонезийской литературы на чужбине. Этот лексикон — не просто 900 имён, статей и терминов. Это карта того, как поэзия Хаирила Анвара пересекла Сибирь, а романы Прамудьи Ананта Тура (1925-2006) доплыли до берегов Волги.

Но Прамудья Ананта Тура — не просто писатель. Он — рана. В одном из трагичных эпизодов истории Индонезии Прамудья вместе с Обществом народной культуры (Лекрой) и Д.Н. Аидитом был обозначен как часть идеологического фронта, где перо соседствует с серпом. В 1950-х – 1965 годах отношения между Индонезией и Советским Союзом строились на левом идеологическом основании. Д.Н. Аидит, лидер Коммунистической партии Индонезии (КПИ), наладил тесные связи с Москвой. Прамудья стал литературной иконой в СССР, тогда как на родине его произведения подвергались цензуре, нападкам и даже сожжению после 1965 года.

Отношения между Индонезией и Россией изменились: после трагедии 30 сентября и становления режима «нового порядка» связи с Советским Союзом были свёрнуты. Всё, что ассоциировалось с левыми, включая литературу и труды Прамудьи, попало в чёрный список.

Именно это прошлое делает Лексикон не просто академическим изданием, но и символическим актом восстановления. Эта книга объединяет два народа, некогда соединённых литературой и политикой, но разделённых исторической травмой.

Имя Виктора Погадаева хорошо известно в сфере индонезийских исследований. Родившийся в России, работавший в Малайзии и Индонезии, Погадаев стал мостом между славянским и малайским мирами. Он пишет об Индонезии не издали, а изнутри: как переводчик Сапарди Джоко Дамоно (1940-2020), Хаирила Анвара, Тауфика Исмаила (род. 1935), как участник скромных семинаров; как свет в тумане ориентализма. Его тексты — не просто проявление симпатии, а результат глубокого понимания боли и надежд нации.

В других странах литературные лексиконы на иностранных языках — не редкость. Япония создала «Nihon Bungaku Taikei», переведённый на английский и французский языки. Китай с проектом «Chinese Literature Global Promotion» активно продвигает свои произведения на 16 языках. Южная Корея через LTI Korea ежегодно выделяет более 8 миллионов долларов США на поддержку своих авторов за рубежом.

Теперь сравните с Индонезией. По данным Центра языков, к 2023 году лишь около 400 индонезийских литературных произведений были переведены на основные мировые языки. У Японии — более 3000. Таким образом, Лексикон Погадаева и Сикорского с его списком переводов на русский язык вносит коррективы в эти данные в сторону их увеличения.

В эпоху, когда мир разделён алгоритмами, эта книга доказывает, что словесность всё ещё может объединять. Напечатанная в условиях холодного климата постукраинской геополитики, когда отношения между Россией и Западом ухудшились, книга становится как бы мостом, соединяющим Юго-Восточную Азию с российским читателем.

Примечательно, что выход Лексикона совпал с новым витком политической дискуссии в Индонезии по поводу исторической реабилитации. На фоне разговоров об открытии архивов 1965 года и пересмотре официального нарратива о КПИ, возвращение имён — ПрамудьиАнанта Тура, Риваи Апина (1927-1995), даже Хаирила Анвара — придаёт книге особую значимость. Этот лексикон — не просто знание. Это признание того, что историю литературы невозможно заключить в одну моральную рамку. И что политические раны не могут навсегда стереть следы красоты, оставленные словами.

В мире, раздираемом цифровым национализмом и ксенофобией, эта книга предлагает мост: литературу как диалог идентичностей. Она даёт альтернативу дипломатии, основанной на военной силе и торговле. Когда оружие сеет страх, а бизнес — недоверие, литература рождает взимопонимание.Хаирил Анвар однажды написал: "один раз загореться - потом умереть".

Но эта книга с этим не согласна. Литература не умирает. Она лишь замолкает на миг, чтобы быть прочитанной заново, на другом языке.

В руках Погадаева и Сикорского индонезийская литература, возможно, не решит конфликтов. Но она даёт нам веру: далёкое можно приблизить, чужое — распознать, а молчание — озвучить.

Богор, 6 июля 2025 года

Copyright (c) "Русский переплет"