TopList Яндекс цитирования
Русский переплет
Портал | Содержание | О нас | Авторам | Новости | Первая десятка | Дискуссионный клуб | Чат Научный форум
Первая десятка "Русского переплета"
Темы дня:

Мир собирается объявить бесполётную зону в нашей Vselennoy! | Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад? | Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?


Rambler's Top100

Золотые прииски Юлия Андреева  Обозрение Алексея Шорохова  Книга Писем Владимира Хлумова  Классики и современники  Критические заметки Андрея Журкина 
Дискуссия

ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
Соломона Воложина

Х У Д О Ж Е С Т В Е Н Н Ы Й      С М Ы С Л


19.04.2017
14:58

Первые серии «Анны Карениной».

    Умница Шахназаров понял, что роман Толстого “Анна Каренина” не об Анне Карениной (она, ведь и в самом деле даже не главная героиня). Он понял, что территорию романа . . .

16.04.2017
17:43

Каков Щедрин-то...

    Внимание, авантюра. Я услышал о существовании у Родиона Щедрина произведения “Звоны”. Я узнал, что это – Второй концерт для оркестра (1968). Я почёл о нём: . . .

15.04.2017
19:38

Продукт скуки.

    В названии есть два смысла. Один – чеховское повествование скучно (даже если это юмореска; здесь – “Господа обыватели”, 1884). Второй смысл – я этой юмореской занялся от скуки (слишком много литературной дряни кругом – нечего читать и разбирать, что само по себе есть скука; а Чехов – гений, есть шанс, что в любой ерунде его можно найти перец; для меня перцем является след подсознательного идеала автора).

    В связи с этим подсознательным (категории достаточно мутной) я обратил внимание в монографии Чудакова “Поэтика Чехова” (1971) на такие слова:

    "Читатель художественного произведения интуитивно ощущает, что и в сюжете, и в манере изложения автора, и в изображении героев есть нечто общее, какое-то внутреннее единство. Другими словами, в построении разных уровней ощущается какой-то единый принцип. Это явление носит название изоморфизма”.

    Или "единство художественного мира”.

    Плохо только, что верхним уровнем произведения Чудаков считает идею произведения, а для меня в последнее время наличие явно ощущаемой идеи сопряжено с переходом произведения в разряд прикладного искусства (приложенного к заранее знаемой идее).

    Ну поанализмруем.

    К повествовательному уровню относится (вначале смотрим):

    "Городской голова (почавкав губами и медленно поковыряв у себя в ухе)”.

    “Брандмейстер... (сморкается в клетчатый платок)… (вытирает лысину)… (поднимает вверх руку)… (расстегивает жилетку, вздыхает и продолжает речь в том же духе)”.

    Какие-то не люди, а животные. Проявления – физиологические. Когда "поднимает вверх руку”, это обозначает помощь приземлённому характеру, не умеющему голову вверх поднять, понять хоть какие-то слова о высоком ("Дома высокие”). – Убогость мысли изображаемых имеется в виду.

    Повествователь при таком положении дел оказывается сверхчеловеком.

    А ну во втором действии этой пьесы (опять вначале)?

    "Часовой внизу… (Глубокомысленно.)”.

    Думаете, тут положительное что-то? – Ничуть. Пожарным требуется бить тревогу при пожаре. И это должен делать часовой внизу по знаку часового вверху. Глубокомысленный ответ состоит в укоре нижнего верхнему, чего тот молчал, когда народ уже полчаса бежит. Дурак, мол, верхний. Но кто нижний, если он, видя получасовый бег, сам не бьёт тревогу, а ждёт знака от верхнего? – Такой же дурак. – Все дураки? Норма?

    Повествователь тогда опять сверхчеловек.

    Или это я отождествляю повествователя с автором, зная по другим своим разборам Чехова, что Чехов – ницшеанец, т.е. сверхчеловек?

    Пожалуй, так.

    На самом деле повествователь скорее всевидящ и трезв, чем одержим публицистическим задором. А только автор художественно доводит нас до предвзрыва от великой степени окружающего всеобщего безобразия.

    Виновата в нём не власть – она все жалобы брандмейстера слышит благосклонно и удовлетворяет финансово. Впрочем, может, и недопустимо легкомысленно – смотрите повествовательный план:

    "Гласные (единогласно)”.

    “Гласные (подавляющим большинством голосов)”.

    Как машина, не обсуждая и не думая.

    Виноват во всём плохом даже не брандмейстер:

    "Макар новые подметки ставил, теперь сапоги понес в слободку, к дьякону… Егор на пожарных лошадях повез за реку надзирателеву свояченицу, Никита выпивши”.

    Можно, конечно, придумать, что брандмейстер дисциплину запустил, и потому такой бардак возможен. Но это придумка наша, строго говоря. Потому что брандмейстер-то возмущается, и на этом пьеса кончается. Придумка, правда, мотивированная: Алексей и Михайло самим брандмейстером посланы по неслужебным делам. Однако, и сама возможность быть брандмейстеру таким халатным, чего доброго, в менталитете народном спрятана: нижний часовой, Денис, напоминая брандмейстеру, где кто и почему отсутствует, ничуть того не корит – так принято. А сам брандмейстер не ожидал плохого:

    "Брандмейстер (испуганно). Где же они, мерзавцы?”.

    Он не играет испуг.

    Плохо устроено всё на Этом свете! – Таков посыл автора. Потому что повествователь по-прежнему нейтрально внимателен ко всему (и к испугу).

    Теперь – пространственная организация повествования. – ""оптическая” позиция не определена”.

    В самом деле, повествователь и в зале среди гласных как бы сидит (самые первые две цитаты – см. выше), и как бы с места городского головы видит зал:

    "Гласные (единогласно)”.

    “Гласные (подавляющим большинством голосов)”.

    И на антресолях среди публики он:

    "Брандмейстерша (сидит среди публики и шепчет соседке)”.

    “Шёпот в публике. Собаке собачья и смерть”.

    "Повествователь не прикреплен к какому-то наблюдательному пункту, он свободно движется в пространстве, изображает окружающее вообще, без ссылки на чье-либо конкретное восприятие. Его координаты в пространстве неопределенны… В пространственной сфере повествования описанную выше позицию повествователя тоже можно назвать субъективной, ибо главным здесь является субъект повествователя — все описания даются с его точки зрения”.

    Тут опять отдаёт сверхчеловеком. – Ну что ему кто как что видит… Повествователь всевластен.

    "Таким образом, словесная и пространственная сферы в своем строении обнаруживают явный изоморфизм”.

    А автор?

    "В большинстве случаев в эти [ранние] годы оценка повествователя совпадает с авторской”.

    Следующий уровень анализа – предметный.

    До Чехова всё изображавшееся изображалось для объяснения характера. Чехов это сломал. И настоял на ""ненужности” деталей”. Уже и в раннем творчестве они случаются:

    "Брандмейстерша (шепчет соседке). Это хорошо, что он выпросил... Умник. Намедни мы были у отца протопопа, проиграли у него в стуколку сто рублей и теперь, знаете ли, так жалко! (Зевает.) Ах, так жалко! Пора бы уж домой идти, чай пить.

    Действие второе”.

    Зачем это зевание? – Для характеристики загребущести брандмейстерши оно не нужно. Но оно нужно для манифестации Абсурда, в который, если б он существовал (как предполагается существующим тот свет христианства), хорошо б улететь от Этого скучного, скучного, скучного мира причинности.

    То же относится к чеховскому обставлению "аксессуарами внешнего мира”, не относящимися к диалогу.

    "(Городской голова делает минутный перерыв для вывода из залы заседания корреспондента.)”.

    Что за тайны, если на антресолях оставлена сидеть публика?

    "Потом в отношении лошадином и в рассуждении бочек... (расстегивает жилетку, вздыхает и продолжает речь в том же духе)”.

    “Горе да и только с этими несчастьями!.. (погладив себя по лицу)”.

    До Чехова были в ходу "знаки ситуации… их задача — самым экономным образом обозначить содержание ситуации”. Например:

    "Часовой внизу…. (бьет тревогу).

    (Через три минуты в окне своей квартиры, находящейся против каланчи, показывается брандмейстер в дезабилье и с заспанными глазами)”.

    Подчёркнутое характеризует халатность несения службы брандмейстером.

    Так "У Чехова количество таких знаков минимально”. Ему ж мила Апричинность иномирия, в которое, хоть лишь мыслимое, хочется сбежать от этой тутошной СКУ-У-УКИ.

    Так можно продолжать. Но хватит* и проанализированного.

     

    Я обратился к этой вещи Чехова из-за такого пассажа одного блогера:

    "Всё-таки прав был ЧЕХОВ Антон Павлович:

    "Видите ли... Самое важное в жизни человеческой — это каланча, и всякий ученый вам это скажет. Наша же городская каланча, рассуждая категорически, совсем не годится, потому что мала. Дома высокие ... они кругом загораживают каланчу, и не только что пожар, но дай бог хоть небо увидеть. Я взыскиваю с пожарных, но разве они виноваты, что им не видно? Потом в отношении лошадином и в рассуждении бочек... тут заинтересованы общественные, так сказать, государственные интересы"...”.

    И из-за такого его же комментария к самому себе:

    "Наша же каланча, рассуждая категорически, совсем не годится, потому что мала!!!..”.

    На что я прореагировал так:

    "Сообщение и комментарий намекает на плохую нашу власть. (Или автор обидится и вышвырнет меня из ФБ-друзей, и лучше молчать?) Но он извратил Чехова, отнеся к нему слова брандмейстера. По Чехову не власть плоха, а вообще вся жизнь на Этом свете (так уж он плохо устроен Господом). И потому Чехов против и христианства, как и полагается ницшеанцу. (Не важно, что он до ницшеанства дошёл до чтения самого Ницше - в воздухе носилась эта безмерная Скука, доводящая чеховских читателей до предвзрыва.) Но. Если блогеру нужно раскачать лодку по случаю 100-летия революции, то да - к Чехову надо обращаться. Молодец!”.

    7 марта 2017 г.

    *- А почему хватит? Что если при анализе других уровней ницшеанства там не обнаружится?

    - Ну, пройдёмся по тому же Чудакову. Фабульно-сюжетный уровень.

    "Как и предметные подробности, эпизоды могут быть “лишними” с точки зрения фабульных задач; они демонстрируют, что событие изображено в его целостности, со всеми — важными и неважными для него — сопутствующими эпизодами”.

    Например, что даёт второй эпизод с брандместершей (ей жаль, что намедни проиграли в карты протопопу) для фабулы, которая такова – видимость толковости брандмейстера в первом действии (в его словах) и явление его никчемности во втором действии (в его делах)? – Ничего не даёт этот эпизод.

    Кроме намёка, что всё-всё-всё ерунда с точки зрения смысла жизни на Этом свете. И потому-де – даёшь иномирие, пусть и принципиально недостижимое.

    Теперь – уровень героя.

    До Чехова "душа героя рассказана, всякое деяние его подготовлено и психологически объяснено. У Чехова внутренний мир в изображении человека занимает место существенное. Но это нельзя назвать психологическим анализом в старом смысле. Психология героя здесь выглядит иначе”. – Как? – "Мотивы же поведения чеховских героев никогда не раскрываются вполне”. – Есть такое в “Господах обывателях”?

    Брандмейстер, казалось бы, вполне определён – разгильдяй. И потому на объективные причины сваливает: на недостаточную высоту каланчи, на единственность её в городе, на человеческие качества народа (собственно, и себя, значит). Но… Если оставаться в мире произведения… Не то же ли и в Европе, в Париже, раз "взять хоть Париж, пожарная команда всё время скачет по улице, народ давит; есть пожар или нет, а ты скачи!”? – Мир устроен плохо, а не главный герой. Принципиально плохо. Неустранимо плохо. Каланча всегда будет отставать от этажности развивающегося города.

    И, наконец, уровень идеи, "какова жизнь, развитие идеи в чеховском художественном мире?”

    И Чудаков отвечает:

    "Его [Чехова] идея принципиально не выявляет все свои возможности — ни в спорах героев, как у Тургенева, Гончарова, Достоевского, ни в размышлениях, как у Достоевского и Толстого. Она не доследуется до конца”.

    Иномирие, Абсурд, предвзрыв, ницшеанство – я сказал, а не написаны эти слова в пьесе.

    Или это не та идея, о которой речь у Чудакова? У Чудакова – та, что находится в тексте.

    Можно считать такой идеей в пьесе рациональное равнение на Париж?

    "Если бы увидели иностранцы, какие у нас порядки, то, я думаю, досталось бы нам на орехи во всех заграничных газетах. В Западной Европе, взять хоть, например, Париж, на каждой улице по каланче, и брандмейстерам каждогодно выдают пособие в размере годового жалованья. Там можно служить!”

    Если это та идея, то она дезавуируется не принципиальной безнадёжностью её провести в России, а вообще принципиальным провалом рационализма.

    Иллюстрирует такое соображение следующая мысль Чудакова:

    "Для мира Чехова чрезвычайно характерна идея, не разрешенная и не разрешимая в рамках произведения, а лишь поставленная в нем”?

    По-моему, иллюстрируется. Всё-таки дезавуирование произошло в словах персонажа, а не повествователя, за которым можно б увидеть близость к автору.

    "В союзе “личность — идея” в мире Чехова важнейшее значение приобретает первое”.

    Чтоб дезавуировать идею. Для целей идеи иной, типа иномирия.

    И что там после заявление брандмейстера о безнадёжности?

    "Нет, далеко еще нам до Европы! (Поворачивается лицом в комнату, нежно.) Машенька, приготовь мне мундир!”

    А в тексте "Идеал автора не утверждается с непреложностью”. И ещё: "В художественном мире Чехова при решении этих вопросов всегда предполагается некая запредельная область. Автор может дойти лишь до определенной границы; дальше лежит сфера, его словом непостижимая… Для Достоевского и Толстого смерть, бог — не граница. Сплошь и рядом отсюда они только начинают. Чехов здесь кончает. Подводя к некоему пределу, он предоставляет сознание читателя собственному (мистическому) опыту… Толстой и Достоевский для своего читателя — Вергилии в высших сферах духа. Они берут читателя за руку и ведут по всем его кругам. В мире Чехова дорога не трудна, знаки, что будет “что-то”, внятны всем. Но к этому “что-то” автор твердой рукой никого не ведет”. Поэтому так часто люди не понимают Чехова ницшеанцем, то есть, что он “над Добром и Злом” (что для обычных людей означает Зло): “Как! Он же такой гуманист!”

    8.03.2017.

     

Что говорят об этом в Дискуссионном клубе?
338646  2017-04-16 17:55:14
Константин Бучельников
-

05.04.2017
18:18

С историзмом наперевес.

    Что началось в США ко времени вступления в литературу Эдгара По? – “…настал период остужения так называемого фрондирского настроения, конец героической, . . .

04.04.2017
13:31

Тяжело.

    Тяжело – брать на себя ответственность быть определённым, когда имеешь дело, кажется, с произведениями искусства… "Я бы не стала воспринимать эти питерские . . .

03.04.2017
20:49

Надо, пожалуй, и мне отозваться.

    Надо и мне отозваться на смерть Евтушенко. Он был одним из тех, кто пару раз нашёл отклик в моей душе, когда мне в жизни моей вдруг понадобились стихи (до того я их . . .

31.03.2017
11:38

Издевательство Леонида Гиршовича?

    Разрешите начать издали (а писать я буду о романе Леонида Гиршовича “Арена ХХ”, 2016). Я знаю одного математика, ужасного рационалиста, а в прошлом – большого . . .

25.03.2017
19:58

Неужели...

    Неужели мне надо дочитывать эту книгу (Петра Алешковского, “Крепость”, 2015)? Мой хороший товарищ говорил мне когда-то давным-давно: “Вот состаришься, надо будет . . .

22.03.2017
23:57

Как проверить идеал Литвиновой.

    Недавно я прочёл фундаментальный такой упрёк: "В гуманитарной области с представлением о предсуществовании [знания] связана идущая от Филона Александрийского . . .

20.03.2017
12:37

Я против Ирины Антоновой.

    При всей комичности: кто я – и кто Ирина Антонова, - я серьёзен. Вот кусок интервью Закамской у бывшей многолетней директрисы Музея изобразительных искусств им . . .

18.03.2017
15:41

Антиакционизм.

    Я получил очередное возражение на свой акцент, что художественно только то, что происходит от подсознательного идеала: "ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА чего-нибудь . . .

15.03.2017
14:31

И мои две копейки.

    Про фильм Кравчука “Викинг” (2016). Меня не удивляют обиды многих за то, какими плохими и отсталыми показаны восточные славяне в Х веке. Иной патриот даже пускается . . .

12.03.2017
16:44

Всё возвращается.

    Когда-то, - и помню, что взял это у Луначарского, - я высшим в искусстве считал идеологическое искусство. И потом к нему, как более низкое, пристроилось в моём . . .

11.03.2017
14:48

Загадка.

    Признаюсь, хотела набежать слеза, когда я прочёл в “Макаре Чудре” (1892) Горького: "А мы смотрели. Лежала Радда, прижав к груди руку с прядью волос…”. Столкновение . . .

09.03.2017
12:13

Как понимать непонимаемое.

    Я читаю “Двойника” (1846) Достоевского и недоумеваю: что б могла означать эта несусветная выдумка – до натурализма описывать то ли сумасшедшего, то ли не знаю, что . . .

01.03.2017
12:00

Я в восторге.

    Я в восторге от чтения. Читаю Минаева. “Мягкая ткань” (2015). И вот в этом месте: "Люди стояли порой в ожидании чего-то целыми часами. Конечно же, это было ожидание . . .

26.02.2017
21:59

Антигомбрих 1.

    Начну с признания. Мне показалось скучным просто читать книгу Гомбриха “История искусства” (1950). И я решил, читая, с ним спорить, если захочется. А захотелось с . . .

20.02.2017
15:01

2-я премия "Большой книги" 2016 года.

    ,Казалось бы, ого что, а я боюсь об этой книге, "Авиатор", писать. – Почему? – Потому что недавно я написал о книге, получившей 1-ю премию, не признав книгу . . .

06.02.2017
14:44

Безнадёжно?

    С такого названия (но без вопросительного знака) я начал писать заметку о художнике Криволапе, решив попробовать с ним разобраться, когда впервые наткнулся на . . .

05.02.2017
22:45

Оно?

    Всё познаётся в сравнении, говорят. С другой стороны, аналогия относится к индуктивным методам познания… А я пишу попытку познать. И индукция "не гарантирует… . . .

<< 71|72|73|74|75|76|77|78|79|80 >>

 

Добавить статью

 

Редколлегия | О журнале | Авторам | Архив | Статистика | Дискуссия

Содержание
Современная русская мысль
Портал "Русский переплет"
Новости русской культуры
Галерея "Новые Передвижники"
Пишите

Русский переплет

© 1999 "Русский переплет"

Copyright (c) "Русский переплет"
Rambler's
Top100   Rambler's Top100

Rambler's Top100